Documenta проходит в Касселе раз в пять лет. Возможно, поэтому от этой международной арт-выставки с историей и репутацией ждут большего, чем от влиятельных биеннале современного искусства — венецианской и Manifesta: искусство не меняет направление каждые два года. Но ни свежих тенденций, ни неизвестных раньше ярких имен, ни нового взгляда на искусство, ни даже приоритетов куратора Documenta 13 не предъявила.
Каролин Кристов-Бакарджиев до открытия курируемой ею выставки заявила о главенстве в нынешнем Касселе политики и критики капитализма, но на деле этим не ограничилась. Поскольку современное искусство в сегодняшнем понимании границ не знает, то Documenta 13 сделала мощную попытку объять необъятное и предъявила искусство политическое, социально-критическое, пропагандистское, научно-познавательное, психотерапевтическое и немного эстетское. Не было только искусства развлекательного, коммерческого (если не считать прагматичных китайцев).
В таком впечатляющем разнообразии генеральной линии не найти, зато в очередной раз доказано: смысл не в типе, а в силе высказывания, не в жанре художества, а в таланте художника. На нынешней Documenta их представлено почти двести, запомнились работы единиц.
Художником можно посчитать и саму Каролин Кристов-Бакарджиев, создавшую в местном музее выставку — антивоенное высказывание, объединяющую творения разных времен и не только художников. Стены одного из залов заполнены рядами однообразных рисунков яблок, их выводил и выращивал в Дахау заключенный священник Корбиниан Аигнер. Без его истории рисунки ничем не замечательны, с историей — за душу берут. Впечатление производит и мощная инсталляция Кадера Аттиа, параллелящая примитивную африканскую скульптуру и изуродованные лица раненых времен Первой мировой войны. Антивоенный пафос объединяет самые разные экспонаты, например знаменитые фотографии Ли Миллер, лежащей в ванне в доме Гитлера, и древние бактрийские статуэтки, напоминающие об афганской войне. Иногда, правда, кажется, что тут жертв войны эксплуатируют.
Среди многочисленных антикапиталистических высказываний художников или считающих себя таковыми есть очень прямолинейные, что свойственно протестному искусству. Павильончик Педро Рейеса (в городском парке художникам для проектов предоставлены деревянные домики) имитирует санаторий, где лечат от ужасов современной жизни. На таком фоне продуманностью и трезвостью выделяется проект Time/Bank знакомого по московской выставке в фонде «Стелла» Антона Видокле. Его способ безденежного обмена не критикует мир денег, а представляет альтернативу ему, частную, романтическую.
Для привлечения публики с естественно-научным и техническим образованием на нынешней Documenta много электронных приборов, диковинных устройств, графиков и прочего наукообразия. Правда, оценить научные способы познания мира зрителям, привыкшим к познанию художественному, трудно.
Лучшие впечатления (тут, конечно, дело личного вкуса) — от безыдейного искусства. Аудиовизуальная инсталляция Жанет Кардиф и Георга Буреса Миллера настигает в кустах среди парка — из незаметных динамиков транслируется то божественная музыка, то ужасная канонада.
А самое гуманистическое и просто гуманное произведение среди сотен — перформанс волшебника Тино Сегала. Зритель заходит в темную комнату, и там вокруг него поют и танцуют невидимые люди, заражая жизненной энергией, придавая силы, как будто любят тебя и обнимают.
